В общем, вот такая хуйня:
типа весь мир -- Божий компьютер, а
мы в нем файлы. И это сразу многое
объясняет -- например, почему одни
люди сразу запускаются, или почему
вирусы. Вот, например, один человек
едет в зеленоградском автобусе, и
вдруг превращается в депутата
Жириновского. И сразу думает: а хули
я еду в Зеленоград, мне же сегодня в
Думу надо зайти, поприкалываться с
этих козлов всенародно избранных,
журналистов поразвлекать и вобще
оттянуться. И едет в Думу.
А там возле входа уже толкутся
человек пятнадцать таких же точно
Жириков и ждут начальника охраны,
чтобы он пришел и решил, кого
пропускать. А пока начальник пришел,
так еще десяток Жириков подвалило.
И причем у всех депутатские ксивы в
полном порядке. А охрана их пускать
не хочет, потому что она сегодня уже
восемь Жириков внутрь пропустила, и
теперь изнутри раздается
непонятный шум, типа как будто оно
сейчас вот-вот взорвется.
Так вот: наш Жирик, как самый
сообразительный, сразу понял, что в
мире началась очередная хуйня и
надо срочно эвакуировать семью и
самому, по возможности, съебать
куда подальше, пока лишних Жириков
отстреливать не начали. Приезжает
домой, а оттуда как раз Жирика
выносят и грузят в упаковочную
машину с мигалкой. А тот упирается,
в упаковку лезть не хочет и кричит
на ментов разные обидные вещи. А
возле подъезда собралась толпа
народа, говорят: сегодня это уже
четвертого Жирика забирают. И тут
следом за ментами выходит еще один
Жирик, вместе с семьей и чемоданами,
садится в такси и отбывает в
неизвестном направлении.
Тут наш Жирик видит, что в квартире
никого не осталось, заходит за угол,
быстренько гримируется под
сантехника, проникает в подъезд и
входит в свою квартиру. А там сразу
же включает телевизор и смотрит
новости: про скандал в Думе (пятьдесят
Жириновских у входа и четырнадцать
внутри), про скандал в офисе
жириновской партии (двадцать
восемь Жириков) и про инцидент у
Жирика на квартире (четырех
самозванцев повязали). И самое
главное: что у всех ксивы в полном
порядке, и по разным медицинским
параметрам все они самые настоящие
Жириновские.
А тут как раз в дверь звонят. На
пороге, естественно, Жириновский.
Наш Жирик ему открывает, а тот сразу,
с порога спрашивает: где семья? И
кто ты такой. Наш Жирик говорит:
подожди, сейчас увидишь. Идет в
ванную, смывает грим и возвращается
к новому Жирику. А тот уже на кухню
прошел, бутылку водки с
холодильника достал и полстакана
хлопнул. А как увидел перед собой
еще одного Жирика, так его чуть
кондратий не хватил. Ну, наш Жирик
его как смог успокоил, усадил в
кресло и объяснил, что он думает по
этому вопросу. Короче говоря,
произошла какая-то хуйня, из-за
которой в мире появилось сразу
много Жириков, причем все самые
настоящие. То есть, какая-то сволочь
просто взяла и растиражировала
Жирика в неизвестном количестве
экземпляров. И теперь мы имеем, как
минимум, трех официально
признанных Жириновских -- одного в
Думе, одного -- в офисе жириновской
партии, и еще одного, который жену
увез в неизвестном направлении. А
все остальные Жирики будут
признаны самозванцами, и ничего
хорошего им не светит. Тем более
когда официально признанные Жирики
начнут выяснять, какой Жирик все
деньги с жириновского счета снял --
потому что кто-то из Жириков
наверняка уже догадался это
сделать.
Тут новый Жирик говорит: а вот и ни
хуя. Счет-то сегодня заморозили, я
только пятьсот долларов по
карточке получить успел. И это при
том, что я-то и есть самый настоящий
Жириновский Владимир Вольфович: я
сегодня дома ночевал, с женой
Галиной, она это может... -- и тут же
замолкает, поняв, какую хуйню он
городит. Жена-то уже с Жириновским
куда-то уехала!
Но это история вобще-то не про
Жирика, а на самом деле это история
про Ельцина и торчков. Идет, значит
Ельцин по улице и вдруг видит
торчков. Он говорит: привет, торчки.
А торчки ему отвечают: привет,
Ельцин. А ты глюк или на самом деле?
Ельцин им говорит: я не глюк, я на
самом деле. Тогда торчки ему
говорят: а давай мы тебе паравоз
дунем. А Ельцин спрашивает: а это не
больно? Тут торчки ему объясняют,
что такое паравоз, и даже
демонстрируют на одном из
паравозолюбивых товарищей. Ельцин
подумал и говорит: нет. Давайте я
лучше так хапону. И хапает как
пионер, честно и добросовестно, на
полную катушку. А потом говорит: во,
как клево, оказывается! Прям на
десять лет помолодел! Вот это
гораздо лучше, чем эту водку сраную
жрать, тем более что врачи уже давно
запретили. А лучше ганджа курить и с
торчками тусоваться.
И вот начинают они тусоваться. А тут
явились менты и стали ксивы
проверять, а у Ельцина ксивы нет. Он
говорит: вы что, мужики, меня не
узнаете? Я же, елы-палы, президент
Ельцин. А менты ему на это: если ты
президент, то почему такой
укуренный? И почему без охраны?
Короче, поехали с нами в участок до
выяснения. И грузят его вместе с
торчками в желто-синюю упаковку.
Приехали, короче, в участок. Ельцин
говорит: а где тут у вас телефон? Мне
домой позвонить надо. А они ему: а
больше ты ничего не хочешь? Он им:
хули вы гоните, я по закону имею
право на один звонок. А они ему:
старик, ты б вобще молчал, а то
сейчас свяжем тебя как буйного,
будешь знать, как с торчками
тусоваться да за президента себя
выдавать. И закрывают их всех в
обезьянник.
И сидит, короче, президент Ельцин
вместе с простыми торчками в
обезьяннике. А тут по радио
передают: президент Ельцин сегодня
вышел из дома и пропал неизвестно
куда. Менты сразу понимают, какую
хуйню они спороли и что им за это
будет. И что теперь делать?
Выпустить его -- хуево, не выпускать
-- опять хуево. А вот если его
замочить и на соседний участок
подбросить? Это вроде бы нормально,
если сделать все как надо, то за это
ничего не будет.
И вот, короче, решили они Ельцина
убить. Открывают обезьянник и
говорят: торчки, на выход и по домам!
А ты, дед, останься, у нас с тобой
разговор будет.
Но тут торчки ментам говорят:
короче, так. Или мы сейчас с дедом
вместе выходим, или никуда не идем,
пока начальство не прибудет. А
менты говорят: вы что, охуели?
Хотите вместе с дедом пиздюлей
огрести? А торчки говорят: конечно,
не хотим. Кто ж пиздюлей хочет? Вы ж,
небось, тоже пиздюлей получать не
любите? А менты говорят: а оно вас
ебет, чего мы любим, а чего не любим?
А ну, уябуйте из камеры по-быстрому!
Тут торчки говорят: короче, так. Или
мы сейчас с дедом вместе выходим,
или никуда не идем. Пока начальство
не прибудет. И на весь этот шум как
раз выходит из кабинета начальство:
усатый капитан хохляцкого вида. Он-то
уже по радио все слышал, но делает
вид, что не слышал. И говорит: что за
шум? Тут менты с торчками наперебой
начинают задвигать ему свои версии
происшедшего; а он прерывает их
решительным жестом и спрашивает:
нашли что-нибудь?
Менты говорят: нет. Все у них уже
внутри. Тогда капитан спрашивает: а
чего они тут сидят?
Тут снова начинается безобразный
шум, и в конце концов капитан
приказывает всех выпустить и идет
проверять следующий обезьянник. А
там сидят два мужика примерно
одинакового возраста: один трезвый,
но сам лохматый-бородатый, на бомжа
слегка похожий, второй -- такой вот
пьяный слегка, но вобще весь такой
аккуратненький- интелигентненький,
типа преподаватель из вуза. Что-то
они там не поделили возле ларька,
вроде драку устроили, а тут их и
повязали.
Зовет их капитан к себе в кабинет,
проверяет у преподавателя ксиву, а
там написано: Гайдук Дмитрий
Александрович, 20.03.1964, г.Днепропетровск.
И в натуре, преподаватель из МГУ.
Проверяет у втрого ксиву, а там тоже
написано: Гайдук Дмитрий
Александрович, 20.03.1964, г.Днепропетровск.
И к тому же, гражданин Украины. А
надо сказать, что капитан и сам
Гайдук Дмитрий Александрович, и
тоже из Днепропетровска, и родился
тоже 20 марта 1964 года -- вот ведь как
любопытно!
Тут он начинает аккуратный такой
наезд на Гайдука лохматого: давно
ли в Москве? С какой целью? Где
живете? Давно ли там живете? А
раньше где жили? Тут выясняется, что
днепропетровский адрес у них один и
тот же; при этом Гайдук-доцент как-то
странно начинает моргать и головой
мотать. Видать, этот адрес ему тоже
знаком.
Тогда капитан спрашивает напрямую:
ну что, Гайдуки, а что вы делали в 1981
году, в июле месяце?
Гайдук-бородатый честно отвечает: в
университет поступал. В Московский
Государственный. Все экзамены сдал,
баллов недобрал, не прошел. А Гайдук-доцент
тоже честно отвечает: в МГУ
поступал. Все экзамены сдал, с
первого раза поступил. И тут
капитан Дмитрий Гайдук понимает,
что четверо Жириков с утра и Ельцин
с торчками в обезьяннике -- это
вобще такая хуйня по сравнению с
тем, что еще в природе бывает.
И говорит он обоим Гайдукам: а я
ведь тоже в МГУ поступал. В
восемьдесят первом году. Только вот
первый экзамен завалил и ушел в
армию. А после армии второй раз
поступал, снова первый экзамен
завалил и устроился работать в
милицию. А зовут меня, между прочим,
Гайдук Дмитрий Александрович, и
родился я в Днепропетровске 20 марта
1964 года. Вот такая хуйня.
Тут у бритого Гайдука отвисает
челюсть, а лохматый-бородатый хитро
улыбается говорит: а... не покурить
ли нам по этому поводу? У меня ведь
заначка есть, при шмоне ее не нашли.
А усатый капитан Дмитрий Гайдук на
это отвечает: оставь, Гайдук, свою
заначку, из вещдоков возьмем. И дает
лохматому характерную синеватую
афганскую бОшку: нА вот, приколоти.
Короче, пыхнули они нехило, и доцент
тоже с ними пыхнул, а потом посидели
до утра, за жизнь поговорили, еще
пару раз пыхнули, а утром пожелали
друг другу всего хорошего и
разошлись как в море корабли.
Потому что любому ясно: три Гайдука
в одной упаковке -- это как-то сильно
до хуя.